Online проект "Маранат" :: Марина Аграновская :: Анатолий Сирота Кто такой Анатолий Сирота?
Путешествия по музейным залам
Что общего между библейскими сюжетами в искусстве и еврейскими языками
Старт :: Online проект "Маранат"
Марина Аграновская
Анатолий Сирота
Статьи :: архив
Контактная информация
Маранат на ЖЖ
История : искусство : иудаика : воспитание : путешествия
Статьи отца и дочери - Марины Аграновской и Анатолия Сироты.
Посмотреть весь архив
Еврейская культура
Закономерности в немецкой истории
Изобразительное искусство : путешествия
Маранат хроникаНаши друзьяАрхивы. Все статьи
Среди множества афористических высказываний об истории два повторяются особенно часто: "история ничему не учит" и " история повторяется".
Посмотреть статьи
Обучение детей : билингва

Часть 16. Годы служения Иоганна Рейхлина

(продолжение)

При дворе идеального правителя

Мы продолжаем рассказ о жизненном пути немецкого гуманиста, осмелившегося на закате Средневековья выступить против уничтожения священных еврейских книг. Студенческая жизнь Рейхлина длилась в общей сложности 8 лет. Как об этом уже говорилось, особенно важны для становления его личности были университеты Орлеана и Пуатье, в которых он изучал римское право.

Иоганн Рейхлин
Иоганн Рейхлин
Неслучайно именно в школе римского права, зародившейся в Болонье и сделавшей достижения юридической мысли античности достоянием Средневековья и Нового времени, были воспитаны такие великие европейцы. как Николай Кузанский и Николай Коперник.

Вернувшись в Германию в 1481 г., Рейхлин навестил родной Пфорцхайм, после чего предложил свои услуги ближайшему - тюбингенскому - университету. Последующее проще всего изложить, воспользовавшись сразу несколькими словесными штампами и популярными цитатами.

"Преподавательский состав" университета встретил нового коллегу "с распростертыми объятьями", но профессора из Рейхлина "не вышло": "судьба распорядилась по иному" - ему "пришлось переквалифицироваться" в чиновники.
Причина тому была весьма прозаическая - неискоренимый швабский акцент тюбингенских латинистов. У Рейхлина, отшлифовавшего латинское произношение за рубежом, местный акцент отсутствовал, поэтому, когда графу Вюртембергскому Эберхарду Бородатому (Eberhard im Bart, 1445-1496) потребовался переводчик (напомним: латинский – язык международного общения Средневековья), выбор пал на Рейхлина.

То был поистине судьбоносный выбор. Многим читателям старшего поколения не составит труда представить себе своего современника, добросовестно, более того, – вполне успешно исполняющего свои служебные обязанности, не испытывая к ним при этом никакой симпатии. То, что он делает «для души» в свободное время - это совсем иного рода занятия, и он ждет старости, когда сможет, наконец, посвятить себя полностью любимому делу. Но именно таким был и жизненный путь Рейхлина.

Эберхард Вюртембергский
Эберхард Вюртембергский
Переводчик графа стал признанным юристом и адвокатом, дослужился до высоких служебных постов и при этом весь свой скромный досуг посвящал научным занятиям.

Он ценил их столь высоко, что отказывался даже от преподавания, считая его делом недостаточно творческим. Поэтому, хотя он и обучал молодежь (бесплатно!), официальный профессорский пост Рейхлин занял лишь на закате жизни.

И уж как нечто прямо противоположное науке и творчеству воспринималась им юриспруденция. С сапожником, подгоняющим обувь к любой ноге, сравнивал он юриста, изучившего все параграфы закона и знающего, в каком случае какой из них следует применить.

Что общего с наукой может иметь деятельность, результат которой – судебный приговор – зависит от лести, подкупа или красноречия, – вопрошал Рейхлин?
Судя по этим высказываниям, можно представить себе, сколь печальный жизненный опыт приобрел Рейхлин на юридическом поприще. Но одновременно служба при Вюртембергском дворе приобщала его и к опыту совсем иного рода. Ибо граф Эберхард Вюртембергский был одним из немногих князей Германии, о котором можно было сказать, что он с уважением относится к гуманистической образованности и отличается, к тому же, высокими душевными качествами.

И это в то время как прочие князья в большинстве своем лишь посмеивались над хвалебными одами и напыщенными декламациями придворных поэтов и ораторов. Если понадобилось бы привести пример средневекового властителя, расходящийся с образами как тех косных бездуховных немецких феодалов, которых заклеймил Пикколомини в 40-х годах XV в., так и утонченных, но при этом порой безнравственных государей ренессансной Италии, о которых можно прочесть у Буркхардта, то Эберхард Бородатый подошел бы для этой цели как нельзя лучше.

Мудрый государственный деятель, успешно заботившийся о благе страны, снискавший любовь подданных, уважение со стороны равных себе, почитание ученых и гуманистов; просвещенный правитель, читавший в переводах на немецкий Ветхий Завет и античных классиков, трактаты по медицине, астрономии, астрологии... и так далее, и так далее. Биограф Рейхлина Людвиг Гейгер рисует идиллический, почти сказочный портрет графа Эберхарда.

О духовном климате эпохи можно судить, в том числе, и по ее идеалам. Судя по высокой оценке Эберхарда многими его современниками, представления о нем были действительно близки к образу "идеального правителя". В 1482 г. папа вручил графу "Золотую розу", провозгласив его, как сказали бы мы теперь, "властителем года", позднее Эберхард получил герцогский титул, а император Максимилиан I в надгробной речи сказал: равных ему не было во всей империи.

Того же мнения придерживались гуманисты, превозносившие Эберхарда выше античных героев. Как известно, личный пример является действенным методом воспитания. Уместно предположить: именно приобщение к высшим этическим идеалам своего времени на службе у благородного правителя и знание жизненных реалий в сочетании со строгим логическим мышлением знатока римского права создали ту редкую, во все времена «гармоничную» разновидность менталитета, которая делает столь привлекательным образ Рейхлина.

"Роза" была вручена Эберхарду во время посещения им Италии, для которого и потребовался переводчик. Путешествие началось с посещения, по совету Рейхлина, Флоренции, где граф и его свита, состоявшая из отобранных им для поездки интеллектуалов, были приветливо приняты Лоренцо Медичи, в очередной раз удивившего пришельцев из-за Альп изысканностью жизни в Италии. Рейхлина же всего более заинтересовала библиотека Медичи - богатейшая из всех, существовавших тогда в Европе.

Так началась эта, продолжавшаяся затем 14 лет, административная карьера на службе у графа Вюртембергского. Заметив, как удачно сочетаются у Рейхлина юридические знания, государственный ум и красноречие, граф использовал его для самых ответственных дипломатических поручений. В 1490 г. Рейхлин, ставший к тому времени доктором права, тайным советником графа и членом придворного суда (Hofgericht), совершил еще одно путешествие в Рим.

В отличие от первого его посещения, которое было слишком кратким, на этот раз Рейхлину удалось установить более тесные контакты с итальянскими гуманистами и прежде всего - закрепить ранее возникшую дружбу со своим сверстником Эрмолао Барбаро. Это был выдающийся латинист, который первым подверг критическому исследованию имевшиеся в то время переводы древнеримской литературы и обнаружил в них множество неточностей. И вот Рейхлин, сам хорошо владевший латинским, начинает брать уроки у Барбаро!

В этом проявилась характерная и очень симпатичная черта Рейхлина: прямо-таки переполнявшая его жажда к приобретению новых и совершенствованию уже имеющихся знаний. Несмотря на триумфально сданный во время первого посещения Италии "экзамен" на умение переводить с греческого, Рейхлин, лучше всех в Германии владевший этим языком, отправился во Флоренцию, где греческий преподавал прибывший из Афин филолог - первый издатель Гомера.

И снова ученик поразил учителя своими знаниями! Через два года после возвращения из Италии, Рейхлину, к тому времени немолодому уже человеку, неожиданно представилась еще одна возможность стать учеником, и он не преминул ею воспользоваться. Еще во время учебы в Париже он заинтересовался древнееврейским языком.

Как и все, без исключения, христиане того времени он был глубоко возмущен «жестоковыйностью» (die Hartnaeckigkeit) евреев, упрямо нежелающих отказываться от своей религии. Но любознательность филолога влекла его к языку, «на котором Бог разговаривал с Моисеем». Теперь нужен был учитель. В Париже его не нашлось, Немногочисленные, все еще остававшиеся в Вюртемберге евреи («идеальный правитель» граф Эберхард завещал изгнать евреев из его страны полностью) также не годились для этой роли.

Говорящие на ломаном языке, носившие странные одежды, эти люди, интересы которых не выходили, как казалось Рейхлину, за пределы мелкого предпринимательства, симпатий не вызывали. Дальнейший ход событий предопределил случай. При императорском дворе Рейхлин встретился с личным врачом императора, бежавшим от испанских инквизиторов евреем Якобом Лоансом.

О, это был совсем другой еврей, не похожий на своих вюртембергских соплеменников! Заслуживший уважение искусством врачевания, этот высокообразованный человек был принят не только при дворе, но и в кружке придворных ученых. Обладал он также и солидными познаниями в древнееврейском. Лоанс и стал первым учителем Рейхлина, открывшим перед ним дорогу к подлинным текстам Ветхого Завета.

Навсегда сохранив к нему добрые чувства, Рейхлин не забывал упомянуть о своем учителе, даже находясь на вершине славы, когда учителем стал он сам. Императорский двор Рейхлин посещал с важными дипломатическими миссиями. Фридрих III пожаловал ему титул имперского пфальцграфа и герб, изображение которого встречается в некоторых трудах Рейхлина.

Что же касается титула, то ни он сам, ни вытекающие из него преимущества нашим героем никогда не использовались: неформальный ранг, которым он обладал в сообществе гуманистов, занимал его куда более, чем официальный титул. Редко - только для того, чтобы избавить итальянских друзей от произнесения трудного для них немецкого слова, - пользовался он и своим взятым из греческого псевдонимом Capnion.

Рейнское сообщество гуманистов

После смерти в 1496 г. герцога Эберхарда Бородатого трон перешел к его двоюродному брату Эберхарду младшему. "Операция преемник" прошла для Рейхлина крайне неудачно. По части добродетелей новый правитель был полной противоположностью предыдущего.

К тому же, придя к власти, он, как это чаще всего и бывает, отказался выполнять ранее заключенные (при участии Рейхлина) договоренности и сразу же выпустил из тюрьмы своего фаворита - некоего влиятельного монаха, в "посадке" которого Рейхлин также принимал участие. Почувствовав опасность, Рейхлин покинул Штутгарт и переселился в Гейдельберг - "столицу" основанного поэтом Конрадом Цельтисом Рейнского сообщества гуманистов.

Ко времени появления в нем Рейхлина непоседа Цельтис уже перекочевал в Вену и сообщество возглавил давний почитатель и друг Рейхлина епископ Вормса Иоганн фон Дальбург (Johann von Dalburg, 1445-1503). Современники-гуманисты видели в нем едва ли не самое яркое воплощение ценимых ими человеческих качеств.

Восхищение вызывали не только его разнообразные таланты, прекрасное образование, глубокое знакомство с духовной жизнью Италии, где он получил степень доктора права, но и знатность его древнего рода, и мужественная красота.

Подобно Рейхлину, Дальбург успешно выполнял ответственные дипломатические поручения (как своего князя, так и самого императора), но при этом, так же как и Рейхлин, считал своей жизненной целью не служебные успехи, а познание и творчество. К сожалению, от сочиненного им до нас дошли только названия...

Иоганн фон Дальбург.
Иоганн фон Дальбург. Витраж церкви Петерскирхе в Херрнсхайме.
В Гейдельберг Дальбурга пригласил и сделал в 1482 г. своим канцлером маркграф Пфальцский Филипп Совестливый. Маркграф надеялся оживить духовную жизнь Пфальца, и Дальбург оправдал эти ожидания.

Он привлек к преподаванию в университете нескольких выдающихся гуманистов, один из которых в 1497 г. стал ректором и всемерно заботился о расширении библиотек (фамильной, в замке Ладенбург, и университетской).

При Дальбурге Рейнское сообщество объединило гуманистов не только Гейдельберга, Вормса и соседних городов: к нему тяготели также гуманисты Нюрнберга, Аугсбурга, Регенсбурга, Фрайбурга.

Напомним: всего лишь 40 лет назад именно в Гейдельбергском университете гуманизм делал свои первые шаги на территории нынешней Германии! Тогда предшественник курфюрста Филиппа пригласил в университет в качестве
преподавателя "бродячего" гуманиста Петера Лудера, но, поскольку в университете господствовали схоласты, не смог "выбить ставку", и тому пришлось кормиться только за счет пожертвований студентов. В эти последние десятилетия XV в. интеллектуальная жизнь юго-запада страны менялась поистине стремительно! В Гейдельберге Рейхлину был оказан восторженный прием.

Теперь он "среди своих" - в живущем напряженной духовной жизнью коллективе единомышленников, которые видят в нем первого и самого значительного ученого Германии. Читатель давно уже вправе задать вопрос: почему же нам не известны труды этого выдающегося человека?

Ответ состоит в том, что Рейхлин прославился среди современников как первопроходец, открывший для них новые пути во многих областях гуманитарного знания в эпоху, когда в Германии оно только зарождалось. Но именно потому, что он был первым, его творчество не достигло того классического совершенства, которое создает посмертную славу. Его называли Homo trilinguis – он первым в Германии овладел всеми тремя древними языками.

Сам Рейхлин особенно гордился составленным им учебником древнееврейского языка, открывавшим немцам путь к прочтению оригинального (а не в переводе на латинский) текста Библии. Учебник включал грамматику и словарь – первый из когда-либо созданных христианами. При печатании учебника были впервые вне Италии воспроизведены буквы древнееврейского алфавита.

Именно по поводу грамматики древнееврейского языка Рейхлин повторил гордые слова Горация: «Воздвиг я памятник вечнее меди прочной …», но и грамматика была превзойдена последующими работами других авторов. Рейхлин застает в Гейдельберге своего близкого друга нюрнбержца Пиркгеймера. Он ведет с ним долгие серьезные беседы, бывшие для гуманистов одной из самых больших радостей жизни.

Дискуссии не прекращались и во время дружеских попоек, и во время совершавшихся при участии епископа Дальбурга плаваний по Рейну. Курфюрст пожаловал своему высокому гостю 100 гульденов, двух лошадей и придворный наряд, назначил его советником, поручил надзор за воспитанием наследника и направил в Рим для переговоров с папой по юридическим проблемам.

Это третье путешествие в Италию, которое пришлось на 1498 год, Рейхлин использовал для совершенствования в древнееврейском и знакомства с литературой на этом языке. Его учителем стал известный врач, религиозный философ и комментатор Библии рабби Обадио Сфорно (Obadja Sforno).

Меж тем в Вюртемберге произошел государственный переворот, лишивший власти нечестивого правителя, и в следующем 1499 г. Рейхлин решил вернуться на родину. Чем очень огорчил не только своих друзей, но и подрастающее поколение гуманистов, видевшее в нем блестящий пример для подражания. Популярности среди молодежи способствовали также языковые уроки, которые он, не будучи университетским профессором, предоставлял бесплатно.

Вероятной причиной отъезда была неприязнь ученого к жизни при дворе, отрывавшей его от научных занятий. Но в Штутгарте, где его встретили с еще большими почестями, чем перед этим в Гейдельберге, его ждало новое ответственное назначение: последующие 11 лет он пребывал на посту одного из трех судей Швабской лиги - могущественного союза городов Юго-Западной и Южной Германии.

Лишь в 1512 г., после переезда суда Лиги из Тюбингена в отдаленный Аугсбург, Рейхлин отказывается от всех своих постов в надежде, наконец-то, полностью посвятить себя научным занятиям. "Он заслужил покой" - этой повторенной через полвека автором "Мастера и Маргариты" фразой завершает Людвиг Гейгер рассказ о втором штутгартском периоде жизни Рейхлина.

Увы, заслуженной награды он удостоен не был. "Покой", как известно, трудно совместить с отстаиванием принципиальной позиции. А именно защитой своих взглядов и пришлось заниматься Рейхлину всю оставшуюся жизнь после того, как в 1510 г. он, неожиданно для себя самого, был вовлечен в спор о еврейских книгах.

Последнее десятилетие

Удалившись от дел, Рейхлин намеревался поселиться в своем именьице под Штутгартом, но заслуженного покоя он не обрел и здесь. Спор о еврейских книгах продолжался, и для уплаты судебных издержек часть имения пришлось продать, а на оставшейся части заняться виноградарством: он был небогат.

Впрочем, требования Рейхлина к жизни были минимальны, и лишь на свою библиотеку, славившуюся собранием греческих и еврейских печатных и рукописных книг, он денег не жалел. Увы, это состояние относительного покоя длилось лишь несколько лет. Рейхлин вернулся в Вюртемберг, когда им управляли регенты при малолетнем герцоге Ульрихе (его мать скончалась при родах, отец был слабоумным).

И, хотя наставником малолетнего герцога был гуманист Петер Якоби (Peter Jakobi), после вступления на престол в 1503 г. Ульрих, подобно многим властителям, лишенным нормального детства, отличился необузданностью поведения и причинил стране много зла. Наделав долгов, он увеличил выплачиваемые крестьянами подати. Ответом стало грозное крестьянское восстание.

Возжелав жену ближнего своего - штальмейстера Ганса фон Гуттена, герцог в 1515 г. убил его, а свою жену принудил к бегству. Эти события вызвали повсеместное осуждение. В пламенных речах призывал наказать виновного двоюродный брат убитого Ульрих фон Гуттен. Выходец из рыцарского сословия, он был одним из наиболее значительных немецких гуманистов младшего поколения.

Наказание свершилось после того, как Ульрих захватил входивший в Швабскую лигу город: в 1519 г. войска Лиги изгнали герцога из его владений. А что же Рейхлин? Его поведение в эти годы поучительно сравнить с уже известной нам жизнью итальянских гуманистов при дворах просвещенных тиранов и интеллигентов нашего времени.

Некоторое сходство, увы, имело место. Вплоть до убийства Ганса фон Гуттена, Рейхлин относился к герцогу дружественно и не отказывал ему в своих советах. Убийство он осуждал лишь в частных разговорах, и только когда начались военные действия, тот, кого он недавно называл "своим милостивым господином", превратился в его глазах в "герцога-разбойника".

И Рейхлин пишет своему другу Пиркгеймеру, как он завидует его жизни в вольном городе, тогда как сам он вынужден жить под властью тирана. Военные действия, во время которых Штутгарт переходил из рук в руки, вызвали у Рейхлина панические настроения. Несмотря на защиту, которую гарантировал вошедший в город вместе с войсками фон Гуттен, он закапывает, опасаясь грабежей, свои книги.

Здесь господствуют чума, голод, мстительность победителей, но хуже всего то, что бедных больше, чем состоятельных, и толпа жаждет грабежей, - жалуется он Пиркгеймеру и в 1519 г. снова покидает опостылевший ему Штутгарт. Покидает "получеловеком", как он сам себя называет: большую часть книг - "сокровище души" - пришлось оставить.


Памятник Иоганну Рейхлину в Пфорцхайме.
Памятник Иоганну Рейхлину в Пфорцхайме.
Переселяется он на этот раз в Ингольштадт. В местном университете бушуют страсти: противники Лютера требуют сжечь его сочинения. Рейхлин против: он не сторонник Лютера, но тексты надо опровергать не их уничтожением, а доводами, - настаивает он.

Положение, которое Рейхлин занимает в университете, самое завидное: он профессор греческого и еврейского (этот язык теперь востребован!), у него солидный оклад, аудитории не вмещают всех желающих присутствовать на его лекциях.

Тем не менее, Рейхлин ненадолго задерживается в Ингольштадте: чума и тоска по родине, объединив свои усилия, вновь, весной 1521 г., возвращают его в Штутгарт. Он все еще мечтает о жизни в полном покое.

И он обретает его, но не в том смысле, на который надеялся. Летом следующего года Рейхлина не стало.
Анатолий Сирота
Источник: www.maranat.de

Опубликовано в журнале «Партнер» (Дортмунд) № 5 (126) 2008 г.


Использование материалов данного сайта разрешается только с установкой прямой ссылки на www.maranat.de.

Оглавление    Закономерности в немецкой истории    Печать


© 2007-19 Maranat. All rights reserved. Разработка w1d.de Datenschutz |
Online проект "Маранат" :: Марина Аграновская :: Анатолий Сирота
Кто такая Марина Аграновская? Еврейская культура. Пасхальный седер. Мертвый языкРусский плюс немецкий : двуязычный ребенок. Домашняя школа. Мелкая моторика.
Библия : библейские сюжеты : Отделение света от тьмы : первородный грех